Книга Капитан [СИ] - Андрей Алексеевич Панченко

Придется идти на риск, нам бы только первый галс сделать, тральщик наверняка пройдёт по минам, а потом пойдём по кромке протраленного фарватера, постепенно расширяя его. Если минировали с самолётов, то чёткого промежутка между минами нет, можем вообще ни одной не зацепить, а можем в самый суп заехать… Змейковый трал будем ставить и поставим его прямо тут, на месте, возможно, что какие-то мины стоят далеко за обозначенной зоной, с самолёта, да ещё и ночью, могли и промахнуться.

— Это жопа дорогие товарищи! — хмыкнул Иваныч, выразив настроение всего экипажа.

— Попала лапа в колесо — пищи но беги, хочешь-не хочешь, а делать придётся… — вздохнул я, скрипнув зубами. Идти на мины нет никакого желания, но и отказаться нельзя. Приказы тут не обсуждаются, они быстро и чётко выполняются. Придётся рискнуть, а так не хочется умирать уже совсем рядом с портом, после многомесячного изматывающего пути, да и вообще хотелось бы пожить подольше. Последние два дня, когда мы впервые побывали под бомбёжкой и сейчас, когда нам нужно идти на своё первое траление мин, сбили мой позитивный настрой, с этой войны я могу и не вернуться…

Мы приступаем к постановке змейкового трала. По принципу действия он напоминает воздушного змея, только при движении отходит не вверх, а в сторону от курса корабля. Щиток трала при этом идет на заданной глубине. Специальные резаки, расположенные на тралящей части, захватывают минреп мины и перекусывают его, после чего корпус мины, имеющий положительную плавучесть, всплывает на поверхность.

Постановкой трала руководит Максим. На корме суета, трал мы ещё не ставили и приноровиться не успели. В норматив постановки мы явно не укладываемся, но тем не менее с грехом пополам справились и тут нас очень выручило оборудование бывшего буксира. Тяжелые части трала поднимаются краном, а тралящая часть опускается в воду с помощью лебедки. В порту, прямо напротив фарватера, который мы должны тралить, зажигаются сигнальные фонари, которые должны облегчить нам прокладку курса. Ромашка прямо на мостике контролирует маршрут, штурман сейчас чуть ли не главный человек на судне, именно от него зависит, пройдём ли мы как надо или выплывем на минные заграждения, поставленные нашим флотом. Мы пройдём по кромке минного поля, обозначенного на кроках. За штурвалом Ваня, весь экипаж на наблюдательных постах, мужиков я обманывать не стал, и сказал всё как есть, все напряжены и собраны. Три портовых катера с вешками и пулемётами идут за нами плотным строем по узкому, уже протраленному коридору. Мы заходим на мины.

На мостике — тишина. Лишь из отсеков доносится мерное постукивание работающего дизеля. Временами слышатся отрывистые команды. У меня в крови бурлит адреналин, мозг затуманился, я ощущаю себя как во сне. Я знаю, что сейчас на меня время от времени поглядывают все члены экипажа и поэтому своё волнение я стараюсь не выдавать. Внешне я абсолютно спокоен, хотя даётся мне это с огромным трудом. Мины уже под нами. Встречаюсь взглядом с замполитом, он на корме, там, где сейчас идёт напряжённая работа. Изя внимательно смотрит на меня, и я невольно улыбаюсь и подмигиваю ему. Его напряженное лицо расплывается в ответной улыбке, он облегченно выдыхает. Верит мне Изя, считает опытным капитаном, наивный… Замполиту страшно так же, как и мне — просто до чёртиков, но он всегда рядом с экипажем. Во время налёта он бессменно стоял возле пушки, а сейчас помогает тральному отделению, если бы не его постоянное занудство с партийными лозунгами, вообще золотой бы был человек — повезло нам с комиссаром. От этих мыслей меня отвлекает толчок. Оглядываюсь — так и есть, за кормой всплывает первая подсеченная мина, чёрная бочка раскачивается в кильватерной струе. Она огромная, никак не меньше полутоны весом, и совсем не похожа на те мины, что я видел в кино (круглая и с рогами), в такую штуку взрывчатки несколько сотен килограмм влезет. Взорвись она под нами и всё, ни «Шторма», ни экипажа уже не будет, закончиться карьера Витьки Жохова. Холодный пот стекает по моей спине.

Так повторяется ещё три раза. Следующие за нами катера обвеховывают протраленную полосу и расстреливают мины. Одна из них, пробитая пулями, заполняется водой и идёт ко дну, остальные взрываются, вздымая ввысь фонтаны воды, перемешанной с густым темным дымом. Поверхность моря усыпана оглушенной рыбой. Над ней с пронзительным криком парят чайки. Вдруг за кормой бывшего китобойца раздаётся мощный взрыв, тральщик накрывает водой, и он носом зарывается в море, пропеллеры винтов вертятся в холостую, лишённые своей привычной среды, корму подбрасывает в воздух! Я не упал только потому, что крепко держался за ограждение, а на корма все лежат на палубе, на ногах никого не осталось! Судно с грохотом падает обратно в родную стихию и двигатель глохнет.

— Доложить о повреждениях и потерях! — ору я в мегафон, лихорадочно оглядывая «Шторм». С первого взгляда судно цело, но что твориться под водой не ясно.

— Человек за бортом! — крик раздаётся с кормы — замполита смыло!

Я быстро перевожу взгляд на море и вижу Изю, который барахтается уже довольно далеко от судна, а мы даже задний ход дать не можем, дизель молчит! Как только я набрал в лёгкие воздух, чтобы отдать команду о спуске на воду шлюпки, один из катеров, следующих за нами, даёт полный ход и уже через пять минут мой комиссар выловлен из воды. Что с ним и как сильно его приложило не ясно, но он жив и это главное.

— Течи нет, раненых и убитых нет! Трал разорван! — докладывает Сидоренко, я киваю ему головой наклоняясь к переговорному устройству, мы так и болтаемся без хода, а ветром нас несёт на минное ограждение порта, если через пять минут не заведёмся, придётся бросать якорь.

— Что с машиной, доклад!

— Десять минут командир, скоро запустим — слышу в ответ глухой голос моего старшего механика.

— Быстрее давай, якорь тебе в задницу! Нас несёт на мины! — добавляю я механикам стимула. Если движок в порядке и скоро будет ход, то мы легко отделались!

Двигатель заработал через минуту. Что случилось, пояснил мне минёр, который в залитой водой форме командует на корме. В резак попали сразу две мины, они удрались друг о друга и взорвались, перебив трал. Минеры, и приписанная к ним палубная команда во главе с боцманом, сращивают тралящую часть, и «Шторм» продолжает движение. На нормальное завершение нашей миссии я уже не рассчитываю, живыми нам похоже из этой задницы не вырваться, мы ведь прошли только треть первого галса!

На удивление оставшуюся часть пути мы проходим без происшествий, подрезав только одну мину. Начинаем второй галс, теперь мы идём по краю протраленного коридора, и я слегка перевожу дух, впереди мин быть не должно, но взрыв мин на трале я никак предотвратить не могу, а нам и прошлого раза хватило с лихвой. Тральщик продолжает свой опасный путь. Вот уже подсечена одна мина, а некоторое время спустя всплывают вторая и третья… За кормой периодически слышатся стрекот пулеметов, взрывы мин. Мы уже начинали свыкаться со всем этим звуками, как происходит непредвиденное. Очередная мина запутывается в трале, приходиться бросать якорь.

— Чего делать будем? — Спрашиваю я у минёра, в моих руках книга-наставление и я лихорадочно листаю её, пытаясь найти нужное место. Такая ситуация тоже предусмотрена инструкцией и путей её решения несколько.

— Взрывать нельзя, слишком близко к тральщику, да и трал короче станет, так мы его до конца траления весь «израсходуем», придётся ещё пару галсов лишних делать — говорит мне мой минёр, задумчиво смотря на злополучную мину — предлагаю зубилом сбить минерп и вручную распутать трал.

— Кто пойдёт? — я оглядываю короткий строй моих замов и начальников служб. Дело, которое предложил Максим, чертовски опасное, лично я бы трал бросил и расстрелял бы мину из ДШК, но минёр прав, «змей» у нас всего две и одна из них уже лишилась значительной своей части.

— Я пойду! — боцман поднимает голову и смотрит мне в глаза. Лихой и отчаянный мужик этот бывший хулиган, он даже если и биться, то никогда не покажет своего страха, будет держать «форс» в любых обстоятельствах.

— Ты хоть понимаешь Гриша, что тебя может на атомы распылить? Эта хрень может взорваться от одного неловкого движения! Да и один ты не сможешь пойти, на шлюпку надо ещё шесть человек — смотрю я на боцмана. Хорошо, что вызвался доброволец, иначе мне пришлось бы кого-то назначать на это дело, а свыкнуться с мыслью, что мне придётся как командиру отправлять людей